Новые технологические разработки обещают избавить операторов от прокладки лишних скважин, своевременно уточнить характеристики месторождений, а также существенно повысить скорость и эффективность бурения. Продолжающееся падение нефтяных цен, которое получило дополнительное (и, судя по всему, долговременное) ускорение после декабрьского саммита ОПЕК в Вене, все больше стимулирует разработку и расширенное применение новых технологий, способствующих снижению себестоимости добычи углеводородов.
Среди них — метод геопространственной навигации компании Baker Hughes.

Пока рынок плавучих буровых платформ пытается устоять перед отливом нефтяных цен, операторы исследуют оптимальные возможности освоения рабочих глубин, превышающих 4000 метров. Производственная активность в секторе ГРР и промышленная разработка залежей углеводородов морского шельфа продолжают снижаться, но глубоководные районы по-прежнему остаются достаточно привлекательными для долгосрочных инвестиций. Как следствие, плавучие платформы, предназначенные для работ на больших глубинах, являются более востребованными и менее уязвимыми к неблагоприятной рыночной конъюнктуре, нежели аналогичное оборудование для средних и малых глубин.

Увеличение глубин моря в районах проведения ГРР и промышленной разработки залежей углеводородов на шельфе настойчиво требует поиска новых материалов для бурового оборудования. При этом сравнительные исследования их рабочих характеристик в соотношении цена/качество пока не гарантируют однозначного решения о значительном расширении масштабов их применения.

Лозунг импортозамещения стал, пожалуй, главным трендом ушедшего года. Бесспорно, идея обеспечения российских компаний отечественным же оборудованием выглядит вполне разумной, особенно в условиях падения курса рубля и западных санкций. Но, как показывает опыт, любое благородное начинание у нас в России может легко превратиться в обычную кампанейщину. Похоже, именно это сейчас происходит и с импортозамещением. Рвение заменить каждую иностранную гайку на российский аналог начинает затмевать первоначальную цель данного процесса — укрепление научно- технической базы отечественного НГК.
Между тем, сегодня перед отечественной отраслевой наукой стоят гораздо более важные задачи, нежели вытеснение с российского рынка иностранных технологий и оборудования. Сланцевая революция продемонстрировала, что будущее за прорывными технологиями, способными коренным образом повлиять на процессы добычи и переработки углеводородного сырья.

Два крайне неблагоприятных для России фактора — цены и санкции — могут, тем не менее, придать импульс развитию одной из важнейших отраслей экономики — производству минеральных удобрений. Обвал нефтяных котировок неизбежно приводит к снижению и цен на газ, основное сырье для получения удобрений. Похоже, на восстановление газовых цен уйдет несколько лет, что дает производителям минудобрений неплохую временную фору.
Кроме того, проблемы со сбытом газа на внешних рынках служат естественным стимулом для расширения внутреннего потребления, в том числе и на нужды производства минудобрений. Еще одним стимулом может стать состояние сельского хозяйства. Обеспечить продовольственную безопасность России без увеличения потребления удобрений практически невозможно. Иными словами, на руках у производителей минудобрений собрались все козыри.
Однако, как отмечают многие эксперты, воспользоваться благоприятной конъюнктурой будет не так-то просто. Дело в том, что отечественные производители минудобрений традиционно ориентированы на мировой рынок — на экспорт отправляется от 75% до 90% их продукции. А ситуация на глобальном рынке крайне непростая. Во-первых, экономическая стагнация во многих регионах мира привела к падению и в сельском хозяйстве. Во-вторых, внедрение высокоэффективных видов удобрений позволяет снизить их валовое потребление. В-третьих, дешевая нефть сделала нерентабельными программы по производству биотоплива, а ведь именно технические культуры, применяемые для изготовления горючего, требовали большого объема удобрений.
Не все благополучно и на внутреннем рынке. Долгая борьба аграрного лобби и правительства за низкие цены на удобрения привела к тому, что вместо свободной торговли Россия фактически получила административно-распределительную систему. Крупнейшие производители удобрений неохотно отгружают их внутренним потребителям, вводят ограничительные квоты, и только хрупкая система джентльменских соглашений между региональными администрациями и химическими компаниями позволяет вовсе не оставить аграриев без удобрений. Впрочем, и на эту систему покушается ФАС, считая ее нарушением антимонопольного законодательства. Если проблемы не будут решены, то отрасль рискует так и не воспользоваться уникальным сочетанием благоприятных условий и упустить свой шанс для активного развития.

Только представьте себе: десяток морских платформ- воронок обеспечивает ежегодную добычу самого дешевого в мире природного газа в объемах, сопоставимых с добычей России. И это не фантастика, а перспективный проект энергетики будущего, основанной на использовании так называемых газовых струй или газовых факелов, вулканами фонтанирующих на морском дне.
Долгое время даже само существование этих струй было загадкой для специалистов. Но на прошедшем в Москве Российском газовом саммите с докладом о новом альтернативном источнике топлива выступил профессор Виктор ГАВРИЛОВ, профессор, заведующий кафедрой геологии РГУ нефти и газа им. И.М.Губкина. Ему и слово…

В то время как правительство рассматривает меры поддержки различных других отраслей, Минфин думает о том, как изъять у нефтяников «сверхдоходы», полагая что ВИНК не обеднеют и смогут как минимум поддерживать добычу сырья на нынешнем уровне, а то и наращивать ее. По сути, аналогичная предпосылка заложена в проектах ЭС ’2035 и Генсхемы развития нефтяной отрасли, которые изначально отталкиваются от объемов добычи, установленных правительством. То есть планирование идет не от реальных возможностей компаний, а от потребности страны в нефтедолларах с переоценкой ниши России на мировых рынках. Генсхема свидетельствует, что достижение поставленных ориентиров потребует достаточно существенного изменения структуры добычи. Значительная ее часть должна прийтись на трудноизвлекаемые запасы и арктический шельф. А для их освоения сегодня нет не только технологий, но и инвестиций. Собственными средствами ВИНК рисковать не будут, а банковские кредиты в основном пойдут на погашение имеющейся задолженности.
Уже сейчас, на этапе обсуждения стратегий, надо принимать решение — либо перестать рассматривать отрасль как источник постоянного латания дыр в бюджете, либо распрощаться с надеждами на сохранение добычи УВС на стабильном уровне вплоть до 2035 года.

Нет худа без добра. Изрядно ослабший поток нефтяных доходов пробудил интерес к реформированию отраслевой фискальной системы. Непривычно быстро множатся предложения по изменению правил игры. Даже Минфин, который всегда жестко противостоял любым попыткам уйти от безотказной, как автомат Калашникова, системы «НДПИ + экспортная пошлина», вдруг заявил, что налогообложение финансового результата может оказаться хорошим решением — как для бюджета, так и для нефтяников.
Мотивы смены настроений понятны. НДПИ был угоден государству тем, что позволял собирать в казну «сверхдоходы» на растущем рынке. Сейчас, когда ценовой тренд изменился, основная тяжесть потерь легла на госказну. Собственно, так и было задумано, но теперь фискальные чиновники недовольны развитием событий и ищут варианты, более адекватные современной обстановке.
Сегодня налоговой реформы хотят и чиновники, и нефтяники. Но каждый по-своему понимает цели и задачи грядущих преобразований. Предполагалось, что акценты будут расставлены на осеннем заседании президентской Комиссии по ТЭК. Однако этого не случилось. В результате обострилась конкуренция между самыми разными — порой весьма экстравагантными — предложениями по изменению отраслевой фискальной системы.
Хорошо, что тема вышла на первые позиции отраслевой повестки дня. Но в отсутствие четко обозначенных приоритетов неопределенность может продолжаться очень долго, а итоговые решения могут оказаться неожиданными и, не исключено, разочаровывающими. Да и сама неясность перспектив не прибавит нефтяникам желания активизировать реабилитацию старых месторождений или обустройство новых.

«Вертикаль» продолжает знакомить читательскую аудиторию с мнением руководителей отечественных компаний о том, как движется процесс импортозамещения, с какими трудностями приходится сталкиваться на местах.
Наш собеседник — Евгений ПОШВИН, топ-менеджер АО «Новомет-Пермь», одного из основных производителей нефтепогружного оборудования в России. Он видит парадокс отраслевой России в том, что эффективные инновации в механизированной добыче в большей степени востребованы за ее пределами…

Проект «ЯМАЛ» — комплексный проект Фонда «Энергия» в ЯНАО по добыче нефти, газа и конденсата, который включает в себя 10 участков с лицензиями на геологическое изучение, разведку и добычу углеводородов. Так, состоящие на государственном балансе запасы Карасёвского и Южно-Танловского участков составляют более 43 млн тонн нефтяного эквивалента, из которых нефти и конденсата 22 млн тонн, газа — 21,6 млрд м³ .
В прошедшем году был реализован первый этап сотрудничества — американские специалисты провели анализ данных по пробуренным ранее скважинам на предмет их возможной расконсервации, приступили к разработке проектной документации для строительства разведочных и эксплуатационных скважин…
О том, как строится российско-американское партнерство на Ямале, «Вертикали» рассказывает Дмитрий РАМБОВСКИЙ, исполнительный директор Фонда «Энергия».

Заклинания о необходимости освоения трудноизвлекаемых запасов уже давно стали неотъемлемой частью дискуссий о будущем отечественного нефтегазового комплекса. Масла в огонь подлило сворачивание активности на шельфе в результате падения нефтяных цен и введения западных санкций. Теперь именно ТРИЗ рассматриваются как основная надежда и опора нашего НГК.
Впрочем, нельзя сказать, что ТРИЗ раньше уделялось мало внимания. Наоборот, масштаб льгот, предоставленных государством различным категориям «трудных» запасов, поражает воображение. По сути, эти льготы сформировали свою, альтернативную НДПИ, систему налогообложения в отрасли. Но привело ли это к желаемому эффекту? На этот вопрос пытались ответить участники круглого стола «Актуальные потребности нефтегазовой отрасли при освоении трудноизвлекаемых запасов», организованного Аналитическим центром при Правительстве РФ.

Земля российская, богатая нефтью и газом, рождает немало удивительных и необъяснимых парадоксов. Вот и отрасль — не исключение из этого правила. Она предоставляет и нам, и изумленному миру немало загадок. Главная — отчего это у нас техника и технология нефтедобычи неуклонно развиваются, а нефтеотдача столь же неуклонно снижается? Почему у нас запасы богатые, а КИН низкие? Почему, образно говоря, мы не можем зачерпнуть нашего «черного золота» полной ложкой, а лишь только пригубливаем?
Немало ответов на поставленные вопросы прозвучало на круглом столе, посвященном МУН, в рамках недавнего Российского нефтегазового саммита. Выделим главный — на фоне достаточного разнообразия технологий повышения нефтеотдачи пластов доминантное присутствие государства в отрасли в роли фискального регулятора ведет к отраслевой стагнации.
А принимаемые стимулирующие меры лоскутны, непрозрачны, коррупционны. Не потому ли нефтяные компании при такой корпоративной рентабельности полностью избегают малейших рисков инвестиций?

Газовая история Египта последнего времени показательна тем, как быстро можно превратиться из экспортера в импортера. И наоборот. В 2008 году экспорт газа достиг исторического максимума 20 млрд м ³ и еще в 2010 году превышал 15 млрд м³ . Но в 2015 году страна стала импортером. Из-за снижения добычи, роста внутреннего потребления и сильной зависимости электроэнергетики от газа возник энергетический кризис. На арендованные правительством плавучие импортные терминалы, пришвартованные в Красном море, начинают поступать первые партии сжиженного газа. В числе поставщиков — «Газпром».
Параллельно Израиль и Кипр, целесообразность разработки месторождений которых зависит от заключения экспортных контрактов, пытаются решить проблемы реализации газа через поставки на заводы СПГ в Египте. Однако открытое в июле компанией Eni гигантское газовое месторождение в дельте Нила может вернуть Египту статус экспортера и радикально изменить соотношение интересов всех региональных игроков.

Чем более глубоким и затяжным становится снижение нефтяных котировок, тем большую тревогу испытывают инвесторы, сделавшие ставку на массированный рост экспорта сжиженного природного газа.
Причем (по самым оптимистическим оценкам) в конце 2016 — начале 2017 года мировой рынок уже сможет рассчитывать на постепенное восстановление баланса между предложением и спросом на «черное золото» с соответствующей восходящей ценовой коррекцией. А вот для сектора СПГ основные проблемы, похоже, только начинаются.

В США снижается добыча не только «черного золота», но и «голубого топлива», а пикирование рыночных цен делает их извлечение из сланцевых пластов все менее рентабельным. В результате, вслед за Аляской и Северной Дакотой, штормовые волны сланцевого кризиса могут затопить и благословенные (до недавнего времени) берега Луизианы и Техаса. На фоне нарастания проблем нефтедобывающей промышленности, в США раздаются все новые тревожные звоночки и в адрес ее газового сектора — последней надежды на спасение сланцевой революции.

После 47-ми лет в составе ОПЕК Индонезия, утратив статус нетто-экспортера нефти, в 2009 году вышла из картеля. В 2015 году попросилась обратно. Официальное восстановление полноправного членства состоялось на очередном совещании ОПЕК 4 декабря.
Событие неординарное, так как впервые в рядах экспортного картеля появляется нетто- импортер нефти, что формально противоречит Статуту ОПЕК. Но возвращение единственной азиатской страны в состав картеля оказывается взаимовыгодным. Индонезия, которая вряд ли сможет восстановить статус нетто-экспортера нефти, рассчитывает через полноправное участие в клубе экспортеров привлечь инвестиции стран ОПЕК, необходимые для развития стагнирующей нефтяной отрасли, и использовать финансовую и экономическую поддержку, оказываемую Организацией входящим в ее состав странам.
ОПЕК, преследуя ключевую цель расширения рынка и влияния, сможет использовать роль Индонезии на нефтяном рынке Азии и ее мировое значение на глобальном газовом рынке в качестве поставщика СПГ.

Большая часть нефте- и газодобычи в России ведется в суровых климатических условиях, что предъявляет особые требования к смазочным материалам, используемым техникой и оборудованием на месторождениях. Это и устойчивость к экстремальным температурным перепадам, и увеличенный интервал замены масла, и повышенная защита дорогостоящих механизмов от износа. Именно поэтому нефтяники до недавних пор отдавали предпочтение премиальным сортам масла, значительная доля которых приходилась на импортные бренды. В последние годы ситуация начала меняться — на рынке появились отечественные смазочные материалы высшей категории качества, способные заменить любые импортные аналоги. Это — широкая линейка современных масел ЛУКОЙЛ, имеющих свыше 480 одобрений ведущих производителей техники и оборудования.

Затянувшаяся модернизация нефтеперерабатывающих производств приводит к выводу о незаинтересованности ни профильных ведомств, ни самой национальной компании «КазМунайГаз» в скорейшем доведении отечественных НПЗ до современного технологического уровня. В мутной воде бензинового дефицита можно легко повышать цены и практически без проблем ловить рыбку сверхдоходов. Ситуацию усугубляет отпуск тенге в свободное плавание и ставший отчетливым тренд снижения объемов нефтедобычи. Это может привести к тому, что обещаемое властями к 2017 году бензиновое изобилие так и не случится.

Нефть для Казахстана — основная отрасль экономики. Ежегодно показатели добычи нефти увеличивались, и в конце 1990-х годов прогнозировалось, что с 2010 года Казахстан только экспортировать будет 150 млн тонн. Однако реалии заставили чиновников поубавить бравурности в обещаниях грядущего нефтяного изобилия. Не только не состоялась вторая Саудовская Аравия, но и рушатся планы вхождения в десятку крупнейших нефтедобывающих стран мира…

Россия подавала заявку на расширение границ континентального шельфа за пределы 200-мильной зоны в 2001 году. Комиссия ООН отказалась дать рекомендацию, так как не согласилась с концепцией геологической природы хребта Ломоносова, поднятия Менделеева и других структур океанического дна центральной части Северного Ледовитого океана и запросила дополнительные данные геолого-геофизических исследований.
На это потребовалось более десятилетия. В августе 2015 года Россия представила в Комиссию ООН пересмотренную заявку. Ее содержание не изменилось. Изменилась аргументация. Она основывается на результатах исследований океанического дна, проведенных в 2005–2014 годах. Новые данные более убедительно подтверждают связь океанических структур с прилегающим российским шельфом и продолжение материковой окраины России в глубоководную часть океана. Представленная в заявке площадь расширенного континентального шельфа России составляет 1,2 млн км² .
Она включает примерно половину хребта Ломоносова, поднятие Менделеева и южную часть хребта Геккеля. Внешняя граница континентального шельфа в некоторых местах выходит за пределы 350 морских миль. Самая северная точка границы находится по ту сторону Северного полюса. Горные хребты океанического дна Северного Ледовитого океана, реликты древней Арктиды, являются своеобразным тектоническим мостом между Евразией и Северной Америкой. Заявленное расширение площади континентального шельфа России частично пересекается с претензиями других прибрежных стран. Спорные участки будут служить предметом переговоров России, в первую очередь, с Данией и Канадой.

Всеволод Яковлевич Кершенбаум родился 23 декабря 1940 года в Москве. Окончил МИНХиГП им. И.М.Губкина и Московский институт иностранных языков им. М.Тореза. В.Я.Кершенбаум — профессор, заведующий кафедрой «Стандартизация, сертификация и управление качеством производства нефтегазового оборудования» РГУ нефти и газа им. И.М.Губкина.

«Нерешительный» декабрьский саммит вызвал шквал критики в адрес ОПЕК за неспособность или нежелание регулировать рынок нефти. Сам же всезнающий рынок видит лишь две основные проблемы производителей: у кого с экспортом мелко, а у кого — с добычей жидко...
«Бычьим» ожиданиям операторов, озабоченных затяжным падением нефтяных котировок, не суждено было оправдаться: по итогам очередной полугодовой встречи в Вене организация стран-экспортеров нефти так и не приняла решения о снижении объемов добычи «черного золота». Радужные надежды разбились о жестокую реальность, а западные отраслевые эксперты громко заговорили о том, что ОПЕК теряет влияние на рынок и не способна больше эффективно контролировать цену на нефть. Впрочем, подобные заявления (особенно в США) сопровождались и гораздо более яркими выражениями: ОПЕК попросту «показал нефтяным рынкам свой средний палец», продолжая курс на расширение экспортных ниш. Подобные характеристики уже вряд ли свидетельствуют о «бессилии» главного нефтяного клуба, скорее о глубоком разочаровании тех, кто бессилен ему противостоять, не снижая собственных объемов добычи.

Время от времени в стране разгораются дискуссии по реформированию «Газпрома». Кое-кого из высших управленцев, ревнующих концерн к кремлевской «прописке», не устраивает безгрешность монополии в роли «жены Цезаря», государства в государстве, если хотите. Отраслевой бизнес, в свою очередь, недоволен искусственными ограничениями своей конкурентоспособности и упускаемой прибылью.
Невозможность всем перейти на работу в «Газпром» злобит и население России, с завистью фиксирующее рост благосостояния руководящего звена монополии даже в кризис. Но ревность и зависть — лишь мотив, обделенным и обиженным необходим механизм «мщения», который им видится в затребованной президентом концепции развития газового рынка.
Тем более что и сама монополия перманентно подставляется и дает оппонентам поводы для жесткой критики. То себя переоценит на порядок, то недооценит СПГ как основной мировой отраслевой тренд, то сланцевую революцию проспит, то всю Европу против себя настроит, то очередную мегастройку начнет без гарантий спроса, но с рекордной по Гиннесу стоимостью… Да мало ли этих поводов было, включая падение добычи, непрозрачность транспортных тарифов и доступа к ЕСГ, неэффективность издержек, просачивающаяся в СМИ коррупционность?
Да, «Газпром» явно переигрывает с непогрешимостью, но является ли это необходимым и достаточным доказательством того, что его надо делить в век разгуливающей по двору рецессии? Тем более что потенциальные бенефициары либерализации — с трогательной заботой о собственных интересах — от монополии в этом смысле мало чем отличаются…

В ближайших номерах «Вертикали» мы будем публиковать развернутые, подкрепленные цифрами и фактами обзоры и комментарии, подводящие отраслевые итоги минувшего года.
Но когда этот номер ушел в типографию, еще не было сводок производственной отчетности, многое еще только предстоит осмыслить. Сегодня мы можем говорить лишь об общих впечатлениях от прожитого и пережитого года, об эмоциональной оценке еще свежих в памяти событий. И это тоже очень важно. Что вызывало гордость, тревогу или досаду? Какие события будут иметь далеко идущие последствия? Что больше всего запомнилось, а что хотелось бы забыть?
Пусть у каждого будут свои ответы. Важно, чтобы такие вопросы задавались и обсуждались. Цель данной публикации в том и состоит, чтобы вызвать желание спорить и вспоминать. Тогда мы, возможно, реже будем наступать на одни и те же грабли и появится больше уверенности в завтрашнем дне — сколько бы ни стоил баррель Urals.